О том, что ждет российских золотодобытчиков в 2014 году, какой должна быть цена на золото для стабильной работы предприятий, а также о нежелательном драматическом сценарии, если цена опустится ниже 1000 долларов за унцию, в интервью Агентству ПРАЙМ рассказал председатель Союза золотопромышленников России Сергей Кашуба.
ВОПРОС: Сергей Григорьевич, чем Вам запомнился прошедший год в отрасли?
ОТВЕТ: Этот год запомнится для всех нас драматическим падением цены на золото, которое предопределило все дальнейшие действия золотодобывающих компаний на ближайшие несколько лет.
Последние пару лет было устоявшееся мнение о том, что цена на золото, которая без перерыва росла 12 лет, когда-то должна упасть. Мы к этому привыкли, и каждый раз предрекали падение, но внутренне не желали его. И, когда 15 апреля это произошло, казалось, что это просто странное стечение обстоятельств, спекулятивный коллапс, который сошелся случайно на всех нас. Но на самом деле, надо полагать, что это была не случайность, и последующее падение цены ниже 1200 долларов за унцию, которое произошло уже в декабре, - это самое негативное воспоминание о 2013 годе.
ВОПРОС: А положительные моменты были?
ОТВЕТ: Нельзя сказать, что их не было. Безусловно, компании наращивали производительность, увеличивали добычу. В рамках этого роста, по нашим предварительным оценкам, Россия перешла на третье место в мире по добыче золота. Это не может не радовать, потому что увеличение добычи - это создание рабочих мест, это налоги. Хотя и в этом факторе, как в любом положительном явлении, есть и отрицательный момент - компании больше стали съедать минерально-сырьевую базу.
Тем не менее, год в среднем был неплохой. Начинался он при цене золота в 1700 долл/унция, потом долго находился в коридоре 1300-1400, а затем - падение до 1200 долларов в декабре. Средняя цена по году получается неплохая – 1440 долларов за тройскую унцию.
ВОПРОС: На Ваш взгляд, компании ожидали падение ниже 1200 долларов?
ОТВЕТ: Пессимистичного сценария ни у кого не было, за исключением американского банка Goldman Sachs. Падения ожидали, но не столь драматического и быстрого. Цена же, как всегда, падает неожиданно. Другое дело, как компании реагируют на это падение.
В июне мы (Союз золотопромышленников) решили следить за реакцией наших компаний, насколько они оказались готовы к кризису. Создавалось такое впечатление, что рост добычи был большинством компаний запланирован раньше. Хотелось понять, как долго этот рост будет продолжаться, и является ли это ответной мерой компаний на падение цены.
Практически все постарались воспользоваться этим инструментарием – при падающем рынке золота увеличить объем его добычи для того, чтобы сохранить предыдущий, или запланированный поток наличности, чтобы не столкнуться с так называемыми margin calls - невыполнением обязательств по кредитам, или другими требованиями банков, которые связаны с ценой и выручкой. В этой связи мы и поменяли свой прогноз по добыче золота в 2013 году в сторону его увеличения.
ВОПРОС: Какие ожидания у Вас от наступившего года?
ОТВЕТ: Что касается 2014 года, то сейчас вопрос для всех будет стоять чисто экономический, будь то маленькая артель или наш лидер - Polyus Gold. Важно, какая цена реализации металла будет заложена на 2014 год в финансовую модель компании. Если оптимизм победит, и это будет, например, цена в коридоре 1200-1300 долл/унция, то ряд производств получит финансирование и перспективы объемов добычи останутся позитивными. Есть ощущение, что такого бурного роста добычи, как в 2013 году, не будет, даже при самом оптимистичном сценарии.
А если в финансовую модель компании заложат 1100-1200 долларов, то некоторые месторождения окажутся в так называемой "красной" зоне риска, станут нерентабельными. И отсюда возникает вопрос - что делать с тем или иным конкретным месторождением. Если актив один, то и ответ один - нужно продолжать выживать: законсервировать производство, сократить людей. Если добывающее предприятие у тебя одно, то, скорее всего, ты постараешься сохранить его на плаву, оптимизируя затраты. Другое дело, если у тебя добывающих рудников или карьеров несколько и все они действующие, а часть из них станет нерентабельной.
Когда мы стали отслеживать реакцию российских золотодобывающих компаний на падение цены, то выделили достаточно большой список инструментов, которыми пользуются компании при падающей цене. Он включает в себя сокращение операционных затрат, приостановку геологоразведки, продажу непрофильных активов, снижение капитальных затрат, перенос сроков ввода в эксплуатацию месторождений, сокращение персонала, отказ или снижение выплаты дивидендов.
Алгоритм действий собственников и менеджмента будет такой - оставить на плаву рентабельные предприятия, а предприятия, которые попали в зону отрицательных значений - закрыть.
ВОПРОС: Союз золотопромышленников уже сформировал прогноз по добыче золота на 2014 год?
ОТВЕТ: Я думаю, для того, чтобы делать осознанный прогноз по добыче на этот год, нужно дождаться решений ряда совета директоров компаний, это будет в январе-феврале. Более или менее реалистичный прогноз мы сможем подготовить не раньше марта.
ВОПРОС: Если компаниям придется закрыть нерентабельные активы, то в этом году можно не ожидать роста производства?
ОТВЕТ: В лучшем случае оно останется на уровне прошлого года. Учитывая бурный рост 2013 года, мы прекрасно понимаем, если такой уровень сохранится, в условиях низкой цены, то это будет достижением для российской отрасли. Но что-то мне подсказывает, что уровень добычи в этом году будет все-таки ниже, чем в предыдущем, именно в силу закрытия части нерентабельных производств.
ВОПРОС: Как думаете, кто-нибудь на примере "Петропавловска" начнет хеджировать продажи золота, насколько это выгодно сейчас?
ОТВЕТ: Сегодня здесь уместна фраза: "поздно пить боржоми". Хеджировать нужно было при цене 1600, или 1500 долларов, и даже при 1400 долларов за унцию. Но это недешевый инструмент, и пользоваться им нужно умеючи, не на тех низовых уровнях, которые сегодня сложились - компании упустили момент для хеджирования своих будущих продаж.
Помимо желания производителей золота для хеджирования должно быть еще и умение банкиров, потому что хедж - это передача риска от одного к другому. Нужно правильно выстроить лимиты и понять, какое количество добычи нужно хеджировать - все 100%, или 50%, или 20%. В условиях предыдущего кризиса (1999-2003 года) этой практики у российских банков не было. Неверная позиция с точки зрения хеджа компанию может разорить. Я думаю, что компании будут занимать сдержанную позицию по хеджированию.
ВОПРОС: Какие еще шаги, кроме тех, что уже были сделаны, могут предпринять компании в 2014 году?
ОТВЕТ: Будет то, что сейчас стало происходить на Западе, а именно объединение компаний. Это тоже попытка выжить. В России это коснется и юниорных, и крупных компаний. Вторая тенденция - это более активная продажа добывающих мощностей.
Еще одна тенденция, которую мы будем наблюдать, это приход новых инвесторов в отрасль, которые увидят, что активы реально стали дешевле, чем два-три года назад.
ВОПРОС: Иностранных инвесторов?
ОТВЕТ: С точки зрения минерально-сырьевой базы по золоту Россия занимает второе место в мире, и если наши прогнозы оправдаются, мы станем третьей страной по добыче. Я не вижу причин, мешающих приходу иностранцев. Сейчас для них Россия - это terra incognita в смысле потенциала геологоразведки, добычи. Наш ресурсный потенциал не то что никто не видит, его даже с удивлением воспринимают. Россия - страна ресурсная, нужна геологоразведка - свежей геологоразведки мало, даже информации о потенциале страны очень и очень мало.
Я согласен, что кого-то из инвесторов смущает российская законодательная база. Она, мягко говоря, не идеальна, но из факторов, которые действительно сегодня ограничивают приток инвестиций в геологоразведку - это порог для стратегических месторождений с запасами в 50 тонн золота, а также отсутствие заявительного принципа получения лицензий на проведение геологоразведки. С точки зрения Союза золотопромышленников, 50 тонн - это рядовое месторождение коренного золота. Этот уровень служит лишь административным барьером, который препятствует притоку инвестиций в геологоразведку. Причем этот барьер одинаково неприемлем как для иностранных, так и для отечественных инвесторов. Мы неоднократно выступали за повышение этого порога до 250 тонн. Пока же реальность такова, что в период действия данной законодательной нормы ряд недропользователей сознательно ограничили размер своих инвестиций в геологоразведку крупных месторождений целевой планкой, не превышающей порог открываемого месторождения уровнем ниже 50 тонн золота.
ВОПРОС: Какой у Вас прогноз по цене на золото на 2014 год?
ОТВЕТ: Сегодня я на стороне пессимистов. Когда в 1999 году цена упала, то в 2003-2005 году она стала возвращаться на прежние уровни на увеличении инвестиционного спроса, чему отчасти способствовала созданная в те годы индустрия ETF-фондов. Поэтому логика одна - для любого роста цен нужны драйверы. Сейчас мы видим только те факторы, которые будут влиять на цену более негативно, включая заявления ФРС. Позитивного мы пока видим мало. Есть явно увеличивающийся спрос в Юго-Восточной Азии, и этот фактор будет доминировать. Там открываются новые хранилища золота, но с трудом видится, как в рамках 2014 года этот фактор нового спроса уравновесит негатив заявлений и действий ФРС США.
В целом, у нас есть два сценария. Один пессимистичный, когда цена опустится ниже 1000 долл/унция. Конечно, не хочется в это верить, но в 1999 году я видел, как цена упала до 258 долл/унция с 450 долларов. Это вариант драматический, он убьет большое количество предприятий в мире. В России 50-70% предприятий будет убыточно.
Если золото останется выше 1000 долл/унция, то это также скажется на компаниях, но не так отрицательно. По моим ощущениям, цена в 1200 долларов является некоей пограничной зоной для компаний, разрабатывающих россыпные месторождения, ниже - это для них банкротство. Для компаний с низкой себестоимостью (у нас это Kinross с месторождением Купол, Polyus с Олимпиадой, Благодатным и Титимухтой, месторождения Полиметалла) цена в 1100 долларов не страшна.
Хочется верить в то, что сложится вариант оптимистичный, и падение золота закончится где-то в 2014 году.
ВОПРОС: А какая себестоимость у наших компаний по итогам 2013 года?
ОТВЕТ: По оценке Союза, у Polyus Gold мы видим уровень производственной себестоимости (ТСС) примерно на уровне 750 долл/унция, Petropavlovsk - 1015 долларов, Polymetal - 760 долларов, Nordgold - 840 долларов, Highland Gold - 730 долларов. Точно увидим, когда выйдут годовые отчеты. Это неплохие показатели.
Если брать общие издержки (all-in-costs), то у Polyus мы видим 1115 долл/унция; Petropavlovsk - 1525 долларов; Polymetal - 1145 долларов; Nordgold - 1260 долларов, и Highland - 1080 долларов.
Мы будем рады, если затраты компаний реально будут ниже этих уровней.
ВОПРОС: Недавно Вы возглавили юниорную компанию. Что нужно понимать и что нужно делать юниору в нынешней реальности?
ОТВЕТ: Если юниорная компания ведет добычу, то она сталкивается с такими же проблемами, как все. Если компания проводит только геологоразведку, тогда очень важным моментом является законодательная среда конкретной страны. Если можно безболезненно остановить геологоразведку в период низких цен, когда невозможно привлечь финансирование, и это может длиться год-три, то компании заморозят такие проекты.
Другой вопрос, насколько это возможно в России. Падение цены на золото приводит к сокращению инвестиций в геологоразведку, но при этом процесс остановить сложно, потому что есть лицензионные обязательства, определяющие срок, в течение которого надо провести эту геологоразведку. Поэтому мы поддерживаем идею, что надо увеличивать сроки геологоразведки. Это даст компании возможность приостановиться, подождать, найти инвесторов и двигаться дальше.
Безусловно, юниоры с добывающими активами находятся в более выгодном положении.
ВОПРОС: А насколько вероятна покупка юниорной компании крупным производителем?
ОТВЕТ: Если актив хороший, то его купят при любых условиях. При падении цены на золото актив фундаментально дешевеет. Поэтому некоторые компании будут пытаться покупать юниоров, перспективные участки. Но сегодня таким компаниям, как Polymetal, Nordgold, Highland Gold нужны месторождения с запасами в 50-100 тонн золота. Есть у юниоров такие запасы? Нет. И у нас (в России) эта история не имеет продолжения.
ВОПРОС: В какой стадии развития находится Ваша идея создания в России биржи для юниоров?
ОТВЕТ: Особых изменений нет, но такая биржевая площадка все равно должна быть. Свои предложения мы отправили в Правительство, в ВЭБ, в Российский фонд прямых инвестиций, в Минприроды.
Идея актуальна, но ее должен кто-то подхватить и вывести на новый уровень. Союз золотопромышленников готов и дальше участвовать в этом процессе. Так что пока надежда на государство и новое руководство Роснедр, которое довольно активно ведет работу над снятием административных барьеров в недропользовании. Юниорный бизнес нужен, потому что это свежая геологоразведка, и надо понимать, что у юниорных компаний (не только иностранных, но и российских) хорошо получается вести геологоразведку и потом продавать активы. Есть много примеров, когда крупные компании купили готовые запасы. Например, Polymetal или Nordgold, которая купила юниоров High River и Celtic Resources, а также пара компаний в Африке. Это яркий показатель того, что чем больше будет разных юниорных компаний, тем лучше.
Вопрос свежей геологоразведки заключается в необходимости поиска месторождений с содержаниями в 2-7 граммов и выше на тонну руды. Такие содержания есть на Камчатке, Чукотке, в Магаданской области.
Это, в основном, месторождения золотосеребряного геолого-промышленного типа с легкообогатимыми рудами, но искать некому, юниоров нет.
[ союз-золотопромышленников.рф ]